Всего несколько дней прошло с того момента, как проклятье пало, вернув жителям Сторибрука их прежние воспоминания, внеся некоторую сумятицу в ставшую привычной жизнь. Вряд ли жизнь Томаса в эти дни сильно отличалась от жизни других, но, в отличие от многих, он не бегал по городу в поисках утраченных друзей и родных, а сидел большую часть времени дома, осушая небольшие запасы алкоголя и ведя беседы с маленькой звездочкой, упавшую на него столь внезапно, что стоило привыкнуть к её пребыванию рядом. К счастью, это оказалось проще, чем поначалу подумалось дракону, и звездочка почти не доставляла хлопот. Почти…
Этот день для Томаса был скверный. Все с утра не ладилось, шло из рук вон плохо, и даже с работы уехал раньше, осознав, что в этот день полезного ничего не сделает, а шумные ученики и жалобы учителей так надоели, что колдун не придумал ничего лучше, как со звонком, отпустившем детей на ланч, выскользнул из школы, про себя поражаясь, почему он до сих пор здесь работает, прыгнул в машину и повернул прямиком к дому, не строя никаких планов, а просто мечтая оказаться в тишине, наедине с бутылкой текилы. В последние дни он был уверен, что это единственное, что ему нужно. На повороте едва не сбил еле державшегося на ногах молодого человека в потрепанной одежде, который едва смерив водителя взглядом, исчез за углом. Видимо, у обоих ругаться не было никакого желания. Что ж, оно и к лучшему, Томас ещё не знал, какой сюрприз его ждёт дома. О сюрпризах он вообще предпочитал не думать, коварное проклятье подкинуло их слишком много, чтобы мечтать о том, чтобы их стало больше, а потому колдун пока не искал приключений, почти не выходил из дома, и только вечерами сидел на крыльце, играя с собакой. Довольно скучно и не примечательно для того, кто привык к активной жизни, но пока не было четкого плана, что делать дальше, Томаса устраивало это затишье, особенно после того, как кучка повстанцев напала на него у его же дома. Странно, что спустя всего несколько дней, то событие казалось далёким, будто из прошлой жизни. Может, так оно и было.
Дом встретил тишиной. Даже пёс не сразу выбежал встречать, задержавшись где-то и казалось не так рад, как обычно. Дергал головой назад, бил лапами, словно звал куда-то, но хозяин не обращал внимания на его знаки. Его привлекло другое, что, возможно, пёс чувствовал, но не так, как изменения в магических щитах замечает их создатель. Обычно они были незаметны или привычны дракону, но сейчас он отчётливо чувствовал холод и следы элекрического разряда, остатки которого ещё витали в воздухе.
- У нас непрошеные гости или ты куда-то залез? – обратился Томас к собаке, ласково потрепав по холке. Пёс побежал первый, останавливаясь в гостиной и громко гавкнув, привлекая внимание. В этот раз Флеминг не стал игнорировать его призыв, тоже повернув в гостиную. Стоило только оказаться в дверях, как брови удивленно взметнулись вверх, но удивление быстро сменилось усмешкой. Только глупец мог залезть в дом колдуна, тем самым подвергнув себя смертельной опасности. И дело было даже не в чарах, не хотелось отпускать мальчишку, не проучив хорошо, а, может, и убить, пока он без сознания.
Томас присел на карточки, переверну паренька на спину, всматриваясь в совсем детские черты лица. Во сне он казался таким невинным, но на деле… кто он? Вор? Или его кто-то прислал? Мирана или Анастасия решили, что у него есть то, что нужно им? Гадать можно долго, и дракон за короткое время перебрался множество вариантов, но существует только один способ узнать, какой из них верный.
- Как считаешь, он выспался? Уверен, что да, пора его будить, - снова обращается к Цезарю, но смотрит на мальчишку и не задумываясь о том, насколько это может жестоко по отношению к ребёнку, запускает в него заклятьем, возможно, способным поднять мертвого. Это, конечно, преувеличение, но боль при пробуждение мальчику была гарантирована.
- Доброе утро, - губы Томаса искривляются в насмешке, но в глазах и десятой доли не были той де веселости, что на губах. – Не пытайся бежать, это бесполезно, только хуже сделаешь. Кто ты и зачем явился в мой дом?
Томас выпрямился, сверху вниз смотря на подростка, угрожающе прищурившись, но что-то было в этом забавное: он только что покинул школу, сбегая от толпы несносных детей, которых он ненавидел, чтобы нарваться на маленького преступника.