День определённо выдался не самый лучший. Хотелось одно, а получалось совсем другое, и в итоге чувство вины, дикое и непривычное для дракона, мучает целый день, а всему виной маленькая звёздочка, затронувшая тему, о которой следовало бы молчать. Первая волна гнева прошла, и он больше не сердился на неё, не винил в том, что по её вине причинил боль Алисе. Впрочем, разве её вина в том, что он не умеет себя контролировать? Следовало бы и себе создать что-то, что поможет держать дракона на привязи, но всё был уверен, что обойдётся, что справится, а в итоге помогало справляться только виски, но его количества нужно слишком много, чтобы по-настоящему забыть, а так всего лишь слегка затуманить сознание и отвлечься на что-нибудь другое.
Томас никуда не спешил, несмотря на то, что с утра на работу. Думал взять выходной, но оставлять Айлин без присмотра не хотелось. Пока слишком плохо знакома с этим миром, чтобы оставлять одну, да и допускал мысль, что Алиса захочет отомстить. Сомнительно, конечно, что она захочет использовать ребёнка, но в мести все средства хороши, особенно, когда противник сильнее.
Дракон покинул бар за полночь, не спеша направляясь домой. Говорят, пешие прогулки полезны, а по ночному городу ещё и приятны, хотя колдун предпочёл бы прогулку по лесу. Не тому, что окружал Сторибрук, а тому, который был в Стране Чудес. Самая глушь, где его дом был спрятан от посторонних глаз. Впрочем, и там его находили и даже умудрялись проникать внутрь, преодолевая магический барьер. Порой казалось, что дракона перестают бояться, раз осмеливаются на столь опасный шаг, не думая о последствиях, а за них всегда приходится платить.
Томас всё больше склонялся к мысли, что сполна платит за свои ошибки, но продолжал тот же путь, совершая новые. – За сто пятьдесят мысль жизнь ничему на научила, - невесело подумал дракон, сворачивая к дому, и останавливаясь, увидев девушку, отчаянно стучащую в дверь. Нет, она не стучит, она ломится, будто за ней погоня, но никого видно не было. Город спал, не думая о девушке, которая нагрянула к Бармаглоту в столь поздний час. Подойдя ближе, Томас узнал в незваной гостье Чеширскую Кошку. Эта дамочка успела его порядком достать своими частыми визитами и нескончаемой лестью, которая лилась из неё бурным потоком и это было невозможно остановить. Оставалось удивляться, когда она успевает всё придумывать и тренировать говорить всё настолько искренне. И нескончаемые подарки, которыми завалила дракона, думая, будто ему нужен весь этот мусор.
Томасу даже не хотелось спрашивать, зачем она пришла в этот раз. Ничего полезного не скажет, а очередной бред слушать не было никакого желания. И без того паршивое настроение грозило опуститься ещё ниже.
Захотелось развернуться и уйти, и где-то переждать, пока она не уйдёт, но зная настойчивость Чеширской можно было не надеяться, что она так просто уйдёт. Она будет торчать здесь до утра, но всё равно добьётся внимания. – Может уже убить её? Многим бы одолжение сделал, - закатил глаза дракон, слушая оглушающие удары о дверь. Айлин должна быть дома, но и она не спешила открывать, чему Томас радовался. Кого в первую очередь нельзя подпускать к звёздочке, так это Чеширскую Кошку. Доверия она не вызывала никакого.
В голове проскочила шальная мысль напугать девушку, но, если так сделает, она же разбудит весь город. Если шёпот слышно в трёх метрах от неё, можно представить, что будет, когда она завизжит. Мёртвого поднимет, впрочем, для этого ей не обязательно кричать, а продолжать стучать так же сильно и настойчиво, не давая собаке, находящейся по той стороне двери, умолкнуть хотя бы на минуту. Стало жаль бедного пса, который надрывался, исходя от лая.
- Ну и что тебе опять нужно от меня? – не выдержал Томас, останавливаясь в нескольких шагах от девушки. Он льстить, в отличие от Кошки, не собирался, а потому не скрывал, что не рад её видеть на пороге своего дома, как и в дом не собирался пускать, пока она не скажет, что ей понадобилось.

Для того, чтобы напугать Чеширскую, не нужно было что-то придумывать, а достаточно подойти сзади и всего лишь задать вопрос, и вот она уже готовая визжать. Однако, сдержалась, что удивительно, чем расстроила дракона, который надеялся послушать её громкий голосок. А затем началась игра в молчанку.
Томас ждал, спрятав руки в карманы, что скажет Арабелла, а она молчала, то осматриваясь по сторонам, то качаясь, испытывая терпение дракона, который и без сегодня был зол. И лучше бы Кошке не тянуть с ответом, а быстрее всё рассказать и уходить, пока он не разорвал её. После дневного инцидента с Алисой, ему хотелось на ком-нибудь оторваться, заставить кого-нибудь страдать, но это должен быть тот, к кому он, как минимум, равнодушен, а до Чеширской ему дела не было.
Услышав начало, Томас не удивительно. Не помнил, когда приходила для чего-то важного, но продолжение оказалось довольно интересным. Появилась заинтересованность, и дракон готов был слушать, но Кошка точно в эту ночь решила рискнуть своей никчёмной шкуркой и играла с драконом в непонятную игру. Ему абсолютно плевать на Синию Бороду и его отношения с Арабеллой, ему нужно, чтобы она рассказала о новых силах. И чем больше она тянет, тем мрачнее становится дракон.
Однако, во всём сказанном, кое-что его задевало. Появились какие-то новые силы, а он даже этого не заметил. Можно было и не удивляться, занят был другим, а, когда рядом волшебное существо, сложно заметить что-то ещё. И он не замечал, а теперь было неприятно, что даже Кошка заметила.
Наблюдая за Чеширской, Томас невольно думает о том, что ей бы в театре играть, а она превращает жизнь в спектакль. Театральность проявлялась в манере поведения, речи, она просто не могла жить без пафоса, и руки чесались прекратить эту неумелую, раздражающую игру. И, конечно, она снова начала петь дифирамбы дракону, будто он в них нуждался. Томас усмехнулся, качнув головой. Неисправима!
Томас поднялся на крыльцо, открывая дверь и приглашая девушку войти. Впрочем, это было не совсем приглашения, он просто грубо втолкнул её, а, закрыв дверь, повёл в кабинет, где собирался продолжить разговор. Хотелось узнать больше, да и не просто же так она решила поделиться информацией, которую могла продать любому волшебнику. Что ж, Томас готов был заплатить, да и ей вряд ли нужно что-то действительно ценное, скорее всего, какая-нибудь безделушка, которая добавит ей защиты. Дракон бы посоветовал лечиться от паранойи, но это было так забавно наблюдать, когда она вздрагивает от малейшего шороха.
Пёс радостно кинулся к хозяину, но, получив команду, ушёл, развалившись у камина и провожая Томаса и его спутницу грустными глазами. Айлин видно не было, что хорошо. Не обязательно всё знать маленькой звёздочке, чтобы у неё окончательно не испортилось мнение о друге-драконе, который сегодня уже чуть не убил на её глазах, и это уже не в первый раз. А в третий раз не было уверенности, что удержится, если Чеширская не начнёт правильно подбирать слова и убирая из речи всё, что было лишнее, а лишнего было больше половины.
- А теперь ты мне рассказываешь, почему ты вдруг решила поделиться со мной этой информацией, - заговорил Томас, когда за ним закрылась дверь. -  Не говори, что она ничего не стоит, уверен, тебе опять что-то понадобилось. Только давай договоримся: ты говоришь кратко и по делу. У меня сегодня неудачный день был, так что лучше тебе не испытывать моё терпение.
Предупреждение прозвучало сразу, и Кошка должна понимать, что церемониться с ней никто не станет, как и пустая болтовня дракона не интересует, а потому ей действительно стоит тщательно подбирать слова.

В другой ситуации, Томас, возможно, был бы не против флирта даже с Чеширской, но сейчас он не был настроен на флирт, игнорируя слова девушки. Она скорее его раздражала своим присутствием, болтовнёй, и дракон буквально рычал от негодования, что она до сих пор ещё жива. Зачем она нужна? Почему он вообще её слушает? Всего лишь бесполезная Кошка!
Томас прикрывает глаза, незаметно глубоко вздыхая, успокаивая дракона, пока Арабелла пытается осмотреть каждый доступный ей угол. На лбу выступает испарина, а температура тела поднимается на пару градусов. Это были не очень хорошие предпосылки для продолжения разговора.
- Уверен, Синяя Борода приобрёл чернила после твоего ухода. Или побега? – Флеминг открывает глаз и насмешливо смотрит на девушку, опираясь на тумбу. Пожалуй, холодная стена была бы более полезной, хотя бы помогла бы немного остыть. – Можешь попробовать украсть их у него.
Вряд ли попытка скрыть своё состояние за иронией удалась, но это было не столь важно. Может, увидев, что он на грани потери контроля, поторопится и перестанет нести всякую чушь, которая совсем неинтересна дракону. Возникало ощущение, что его просьбу она просто проигнорировала, и речь продолжила изобиловать дополнениями, одно из которых вывело Кошку на очень опасную тропинку.
Томас угрожающе прищурился, напрягшись, смотря на Арабеллу, которая зачем-то вспомнила об Алисе. Не стоило ей говорить о ней. Только не о ней и только не сегодня, когда именно из-за Алисы дракон сейчас был зол, а кошка подливала масла в огонь. Тонкая грань, отделявшая дракона от человека, давала трещину, грозившую перерасти в пропасть, и тогда Кошка окажется в большой опасности. После этих слов ей бы уносить ноги, бежать как можно дальше, потому что пальцы так и норовят схватить её за горло и сдавить, чтобы она больше не смогла ничего сказать, не смогла дышать.
Мур потянулась к кулону, приблизившись к Томасу слишком близко, и он видит в её глазах хитрость, лукавство. Время её не меняет, она остаётся всё той же Кошкой, которая вечно бежит, поджимая хвост, и ищет выгоду для себя любимой. Поиск выгоды их сближал, но у Томаса никогда не было привычки убегать. Один раз он собирался сбежать с Алисой, но и то затея не удалась. Больше никаких побегов, разве что попытка сбежать от чувств, но тут поможет только одно верное средство, и им бы воспользоваться давно, но всё тянет, и сейчас это могло стать проблемой, впрочем, не столько проблемой Томаса, сколько Чеширской, которой придётся спасаться от дракона.
Кошка вертит кулон, рассчитывая оставить его себе в плату за информацию, но Томас перехватывает руку в запястье, сдавливая, а другой просто выдергивает безделушку. Руку отпускает не сразу, чувствуя, что Кошка холоднее его, и это приятно. Кто-то ищет тепла, а дракону сейчас нужен был холод, и что-то успокаивающее, а не раздражающее, пробуждающее ярость, от чего нестерпимо хотелось обратиться.
- Тебе жизни не хватит, чтобы расплатиться за него, а она будет очень короткой, если попытаешься его выкрасть, - грубо отталкивает Кошку и зажимает кулон в кулаке. Это был кулон Алисы, тот самый, который он когда-то пропитал тёмной магией, а после очищенный и немного изменённый. Сейчас это обычная безделушка, ничего не стоящая, но дорожит им, будто он действительно что-то стоит, но сейчас он был в том состоянии, когда даже дорогую вещь мог невзначай испортить.
- Я достану тебе чернила, но ты мне рассказываешь всё, что знаешь, ничего не утаивая. И если ты ещё хоть слово скажешь об Алисе или Синей Бороде, я к нему тебя по частым отправлю, - полезное предупреждение, учитывая, что малейшее напоминание об Алисе приводило в ярость, и причиной служила больше не сама девушка, а то, что заставил её страдать. Всё слишком сложно, и эта сложность выводила из равновесия, и в такие момент хотелось стать драконом и крушить всё подряд, убивать, потому что только это было просто. Всё, что нужно, это дать себе волю, расправить крылья, а в этом городе именно этого и не хватало – той привычной свободы, когда мог беспрепятственно парить над лесом и убивать всех неугодных.
Находясь на грани, особенно чувствовалась эта нехватка свободы, и навязчиво преследует мысль превратить Кошку в жертву, и что-то сумасшедшее появляется во взгляде Томаса, когда он смотрит на Чеширскую.

Быть краткой было в интересах самой Кошки, но, видимо, умом она была обделена настолько, что не видела состояния дракона, а потому и не прислушалась к его совету, начав историю в того момента, который был совсем не интересен Томасу. Ему необязательно было знать всю цепочку, по которой прошла информация, которую ему собиралась предоставить Арабелла, но он не перебивал, лишь сверля глазами Чеширскую, едва справляясь с желанием свернуть ей шейку, если она немедленно не перейдёт к действительно важному, опустив все ненужные подробности, которые представляли собой большую часть из того, кто говорила Кошка.
Когда речь зашла о духах, во взгляде Томаса появилась заинтересованность, однако, сосредоточиться ему было не просто. Дракон всё ещё рвался наружу, пытаясь подавить человечность, и мысленно поторапливал Кошку, чтобы она быстрее заканчивала свою речь. Однако, даже дракон не пропустил мимо ушей слова о том, что можно стать сильнее Тёмного. Это уже было что-то, за что стоило уцепиться. Без сомнений, Чеширская преувеличила и часть из сказанного – это её фантазия, но всё же сомнительно, что она станет лгать про возможности духов. Впрочем, это же Кошка, и нет никаких доказательств, что вся история не является её выдумкой.
В прошлом Томас едва не отказался от всего того, чем владел, но сейчас всё складывалось иначе, и он хотел бы стать сильнее. Получить силу Тёмного так заманчиво, что не стоит этому противиться, а поддаться и следовать своим желаниям. Больше не зависеть от меча, не опасаться, что кто-то захочет подчинить себе дракона снова, когда едва обрёл свободу. Избавиться от всех врагов и, может,…. - Нет, не может! – Томас тряхнул головой, прогоняя навязчивую мысль. Он не станет влюблять в себя Алису, как ему этого не хотелось.
Чеширская умела красиво говорить, но доверия это к ней не прибавляло. Томас каждое слово воспринимал с недоверием, хоть и загорелось в нём желания обладать большой силой. Он не побежит бездумно закрывать брешь, пока не будет уверен, что это не грозит ему смертью. Не спроста же Кошка решила переложить эту обязанность на плечи других, тем самым отказавшись от силы. Или у неё есть план?
- Я одного не понимаю, Чеширская, - Флеминг оттолкнулся от тумбы, медленно подходя в Кошке, - ты могла бы свои знания использовать себе во благо, но вместо этого выкладываешь всё мне. Ты готова отдать такую огромную силу всего лишь за чернила каракатицы, хотя могла бы запросить более высокую цену. Что ты не договариваешь, Киса? – Томас перекрыл Арабелле путь к выходу, подойдя почти вплотную к ней и опираясь руками о . Бежать ей было не куда, а применять более жёсткие меры колдун не решался, опасаясь, что ненароком убьёт, и тогда больше ничего не сможет узнать. А ему очень хотелось узнать, какую опасность таит в себе этот разлом, что Чеширская не бежит сама закрывать его.
- Ну же, не стесняйся, рассказывай. В последнее время так ценится честность, что она может спасти твою жалкую жизнь, - насмешливо, приблизившись к самому уху девушки, почти касаясь. Он не думает о том, что сегодня было слишком много угроз. Их будет ещё больше, и повезёт, если не закончатся пролитой кровью, но всё зависит от Кишки, насколько она будет испытывать терпение дракона, а пока она только этим и занималась. Когда она поймёт, что дракон не всегда будет слушать её сказки, но ей, видимо, нравится балансировать на грани, в отличие от Томаса, который едва держал дракона в клетке, и не мог предугадать, когда он сорвётся с цепи.